Достевский в своей речи на открытии памятника Пушкину в Москве (июнь, 1880 год) хотел обозначить основные четыре пункта в значении Пушкина для России, которые сам и отметил в "Объяснительном слове" речи о Пушкине:
1. Пушкин первым глубоко прозорливым и гениальным умом и чисто русским сердцем отыскал и отметил главное явление русского интеллигентного, отрванного от почвы общества и возвысившегося над народом.Он отметил отрицательный тип человека беспокоящегося и не примеряющегося, в родные силы народа не верующего, в Россию и самого себя, но искренно страдающего. Алеко и Онегин породили потом множество подобных себе в художественной литературе: Печёрины, Чичиковы, Рудины и Лаврецкие, Волконские.
Алеко - русский скиталец - ищет свои мировые идеалы у вольных, никому не подчиняющихся цыган. Но он далек от народа, позтому жизнь его закончилась трагедией. Онегин - это уже реальный герой-скиталец, продолжение поисков, не фантастичный образ. Русскому скитальцу необходимо именно всемирное счастие, чтобы успокоиться: дешевле он не примирится, конечно, пока дело в теории. Интеллигенты ищут идеалы, оторванные от народа, от народной силы. Довольно лишь десятой доли забеспокоившихся, чтоб и остальному огромному большинству не видать через них покоя. Ленского Онегин убил просто от хандры, почем знать, может быть от хандры по мировому идеалу.
2. Он первый дал художественные типы красоты русской, вышедшей прямо из народа и русской души. Татьяна - тип русской женщины. Типы исторические - Инок и другие в Борисе Годунове, типы бытовые, как в "Капитанской дочке" и во множестве других образов в его стихотворениях, рассказах, записках, даже в "Истории Пугачевского бунта". Обозначив болезнь, Пушкин дал и великую надежду: "Уверуйие в дух народный и от него единого ждите и будете ". Вникнув в Пушкина, не сделать такого вывода невозможно.
Татьяна - это тип твёрдый, стоящий твёрдо на своей почве. Она глубже Онегина и, конечно, умнее его. "Но я другому отдана, и буду век ему верна". Но разве можно основать своё счастье на несчастье другого, который её искренне любит и боготворит, и верит ей? А Онегин любит не ее, а свою очередную фантазию. Образ Татьяны больше не повторится, разве Лизонька в "Дворянском гнезде" Тургенева. Хоть и погибла жизнь Татьяны, но у нее все же есть что-то твердое и незыблемое, на что опирается ее душа. Это её воспоминания детства, воспоминания родины, деревенской глуши, это крест над могилой ее няни, это от отчаяния. Тут соприкосновение с Родиной, с родным народом, с её святынею. И это уже целое основание. Не могла она пойти за Онегиным. Не могла подарить из сожаления призрак счастья, твердо зная наперед, что он завтра же посмотрит на это счастье свое насмеш-ливо.
Вера в русский народ. Величавый русский образ, отысканные поэтом в русской земле, им выверенного, им изваянного и поставленного перед нами теперь уже навеки в бесспорной смиренной и величавой красоте своей, как свидетельство того мощного духа народной жизни, который может выделить из себя образы такой неоспоримой правды. Повсюду слышится у Пушкина вера в русский характер, вера в его духовную мощь, а коль вера, стало быть, и надежда, великая надежда за русского человека. "В надежде славы и добра гляжу вперёд я без боязни". Гордость и простодушное умиление "Сват Иван, как пить мы станем?"
3. Значение Пушкина в том, что у него особая черта художественного гения, характерная и не встречаемая кроме него нигде и ни у кого всемирной отзывчивости и полнейшего совершенного перевоплощения в гении чужих наций.
Нет... положительно скажу, не было позта с такою всемирною отзывчивостью, как Пушкин, и не в одной только отзывчивости тут дело, а в изумляющей глубине её, перевоплощении своего духа в дух чужих народов, перевоплощении почти совершенном, а потому и чудесном, потому, что нигде ни в каком поэте целого мира такого явления не повторилось, это только у Пушкина, и в этом смысле он явление невиданное и неслыханное, а по-нашему и пророческое, ибо тут-то и выразилась именно народность его поэзии, народность в дальнейшем своем развитии, народность нашего будущего, таящегося уже в настоящем, и выразилась пророчески. Ибо что такое сила духа русской народности как не стремление её в конечных целях своих ко всемирности и всечеловечности? Став вполне народным поэтом , Пушкин тот час же, как только прикоснулся к силе народной, так уже и предчувстыует великое грядущее этой силы. Тут он угадчик, тут он пророк.
перевоплощения и всемирной отзывчивости - это есть всецело русская национальная и Пушкин делит ее со всем русским народом, как совершейней-ший художник и совершейнейший выразитель этой Гений народа русского, может быть, наиболее из всех народов, вместить в себе идею всечеловеческого единения, братской любви, трезвого взгляда, прощающего враждебное, различающего и извиняющего исходное, снимающего противоречия. Это лишь нравственная, а не экономическая черта
