Вчем суть изменений, происходящих с героем стихотворения? духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился, — и шестикрылый серафим на перепутье мне явился. перстами легкими как сон моих зениц коснулся он. отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы. моих ушей коснулся он, — и их наполнил шум и звон: и внял я неба содроганье, и горний ангелов полет, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье. и он к устам моим приник, и вырвал грешный мой язык, и празднословный и лукавый, и жало мудрыя змеи в уста замершие мои вложил десницею кровавой. и он мне грудь рассек мечом, и сердце трепетное вынул, и угль, пылающий огнем, во грудь отверстую водвинул. как труп в пустыне я лежал, и бога глас ко мне воззвал: «восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей».