Тарас бульба: расскажите о жизне в бурсе . какие порядки там существовали?

Метод обучения был один — зубрежка, или, как говорили в бурсе, долбня. учение в долбежку непонятных богословских предметов становилось еще более нелепым потому, что педагоги не считали нужным объяснять ученикам смысл вдалбливаемых наук, а просто задавали «от сих до сих». естественно, что такое учение приносило только страдания несчастным бурсакам, сложившим по этому поводу песню: сколь блаженны те народы, коих крепкие природы не знали наших мук, не ведали наук. по некоторым предметам педагоги допускали так называемые «возражения»: ученикам позволяли спорить и выступать по одному и тому же вопросу с различных, но строго определенных начальством позиций. темы были такие: «может ли дьявол согрешить? », «первородный грех содержит ли в себе, как в зародыше, грехи смертные, произвольные и невольные? », «спасется ли сократ и другие благочестивые философы язычества или нет? » подобные схоластические , наполненные пустой, никчемной софистикой, считались венцом премудрости и поэтому допускались редко. многие бурсаки, отчаявшись преодолеть подобную премудрость, записывались в «вечные нули»,— авдитор, не спрашивая у них урока, ежедневно в нотате ставил против их фамилий нуль. они переезжали на «камчатку», играли, а то и просто спали под партами. розог не боялись и ждали счастливого дня, когда их, сидевших в каждом классе по нескольку лет, на основе «закона о великовозрастии» выгонят из бурсы и отправятся они на поиски подходящего места — пономаря, звонаря, церковного сторожа.